– Тебе кажется, – очень неправдоподобно сказала, отвернувшись в сторону. Ну, хоть бы кто с корабля на нас внимание обратил, да где там!

– Слишком много раз мне тогда казалось, – продолжил он гнуть свою линию.

– Когда много кажется, надо креститься, – пробормотала в ответ.

– Что? – переспросил мальчишка, и я застыла, вдруг осознав, что что-то подобное уже говорила ему, точнее повзрослевшему злодею.

– Забудь, – отмахнулась от своих собственных слов, уже зная, что он их запомнил. – Скажи мне лучше, вот если сейчас ты каким-то чудом спасешься, ты и дальше будешь творить всякие глупости, чтобы я «появилась»?

Я ожидала, что он хотя бы по моей интонации поймет, что за глупость он совершил, да куда там. Он сразу же утвердительно кивнул, за что получил от меня ещё один подзатыльник.

– Только попробуй! Что ты будешь делать, если я не появлюсь? Кто тебя ещё спасет, кроме меня? – крикнула на него зло и вдруг заметила, что он потупил взгляд.

– Я сегодня узнал, что отец умер, – сказал он отстраненным голосом.

Сначала мне захотелось его обнять, прижать так крепко, чтобы он успокоился и хотя бы дал волю скорби. Но затем я поняла, что это лишь его обидит, да и не имею я права так делать. Кто я ему? Тетя, которая его спасает? Я бы не спасала, если бы могла. Но что-то упрямо заставляет меня во все это ввязываться.

– И ничего не почувствовал, совершенно ничего, – пробормотал он и резко посмотрел на меня, прямо в глаза, положив руку на грудь. – Там пусто. Почему?

Смотрю ему в глаза, а вижу себя в черном платье, на похоронах бабушки. Внутри пустота, жгучая, выедающая изнутри, нет ни эмоций, ни мыслей — ничего, я словно сама стала ничем.

– Ты пока что не осознал потери. Злишься и ненавидишь за все те зверства, что он творил с тобой. За то, что проиграл тебя, как будто ты – вещь, и это нормально. Злость лучше пустоты, ведь что бы он ни сделал, он все равно остается твоим отцом. Ты не можешь изменить этого факта, как и вернуть его к жизни, даже если бы захотел. Не нужно быть с собой таким строгим, Анри. Боль утраты придёт со временем, но даже если ее не будет – ничего страшного. Не заставляй себя страдать и, ради всего святого, прекрати вытворять подобные глупости!

Протянув руку, потрепала его по влажным волосам, хотя он уже ждал очередного подзатыльника. Ну что он за ребенок? В его возрасте я ещё в куклы играла и мяч гоняла. Этому ребенку слишком много пришлось увидеть, и если бы я могла предотвратить хоть часть из этого, я бы так и сделала.

– Тетя, а вы точно не моя мама? – спросил он дрожащим голосом.

– Ты что уже забыл, как твоя мама выглядит? И вообще я не такая старая! – возмутилась, зло фыркнув. – Даже если бы старшей сестрой назвал, не так бы обидно было…

– В том смысле, может ты святая? Душа моей мамы, поэтому так заботишься обо мне?

– Забочусь?! – возмутилась я до глубины обмороженного тела. – О злодее?! Скажешь тоже! Я же ничего не сделала. Сказала же тебе: беги ты от той садистки! А ты что сделал?! Остался!

– Мне некуда идти, дома нет, его забрали за долги отца, а мама наверняка уже мертва, – еле слышно проговорил он, стуча зубами от холода.

– Твоя мама жива, и ты обязательно с ней встретишься, – заверила его, хотя и скрыла правду, – так что прекращай эти глупости.

Издалека послышался гудок и судно, которое уже затмило собой луну, кажется, остановилось. Пропажу Анри наконец-то заметили.

– Лучше покричи со мной, чтобы тебя нашли, понял? – приказала ему.

– А ты? Если меня найдут, что будет с тобой? – спросил он немного испуганно, пока я из последних сил затягивала его на круг.

– А я исчезну. Ты не волнуйся, мы с тобой ещё встретимся, но только прошу, не испытывай судьбу, иначе я могу так и не появиться. Сделаешь это для меня? – спросила еле слышно, ибо горло охрипло от холода.

С корабля спустили лодку, похоже, мальчишку уже заметили, правда, понятия не имею как. Мальчишка оглянулся на лодку, затем на меня. От холода закружилась голова и я поняла, что совсем скоро отключусь. Слишком устала, холодно и силы на пределе.

– Обещаешь? – недоверчиво спросил он, когда свет лодки почти добрался до нас.

– Вот увидишь, но сначала тебе нужно хорошо заботиться о себе, – в последний раз протянула руку и коснулась его щеки, пока что целой. – И не бойся, я не могу умереть.

Последние слова я сказала уже через силу, отпуская спасательный круг и ныряя под воду. Я все ещё слышу голос мальчишки, зовущий тётю, прежде чем просыпаюсь.

Глава 19. Письмо

Иллюзия выбора. Обычно, когда говорится об иллюзии выбора, подразумеваются, например, игры, в которых от нашего выбора зависит игровой процесс, вариативность сюжета и, самое главное, концовка. Тем не менее, несмотря на всю вариативность, в конечном итоге мы выбираем вариант, который приводит к определенному результату, хорошему или плохому. Все наши действия ограниченны вариантами, которые предоставили нам на выбор. Создатель заставил нас выбирать, тем самым лишив нас настоящего выбора и свободы действий. Все, что мы делаем в подобной игре, на самом деле не важно, ведь выбор уже сделан за нас, и концовка определена. Даже будет ли она хорошей или плохой, не всегда от нас зависит. Это как наша жизнь — финал у всех один, но придём мы к нему разными путями.

Голова раскалывается, как я умудрилась так напиться всего двумя бокалами шампанского? В последний раз у меня было такое похмелье на выпускном вечере, но мы тогда жестоко напились, перемешав все, начиная от водки и заканчивая чернилами. Странно, что никто тогда не помер от похмелья на следующий день. Это тело явно не привыкло к алкоголю, по вискам будто кто-то наковальней бьет. Да ещё и сушняк жуткий, не говоря уже о том, что я собой расстроена. Этот мальчишка-злодей в печенках у меня сидит. Вот и зачем я его спасала? Когда утром Элла меня мыла, даже мутить начало, учитывая мою фобию закрытых пространств, неудивительно, что я теперь ещё и воды боюсь. Ощущение, когда холодная вода окружает тебя, и легкие чуть ли не разрываются от нехватки воздуха, одно из самых жутких, что я ощущала за всю свою жизнь. С этим может сравниться исключительно воспоминание Рианны под завалом. Почему-то тот момент, когда злодей пырнул меня ножом, никак не ассоциируется у меня с ужасом. Интересно, с чем это связано? С тем, что я больше зла на него, чем боюсь? Один толк в этом сне: если он для книги был реальным, то теперь я понимаю, почему взрослый Анри так отреагировал на поговорку из моего мира. Я так спалилась, что удивительно, как он поверил во вранье о поговорки из книги. Надо быть более внимательной и постараться не встречаться больше с ним. Хотя бы потому, что я точно не найду в этом мире книгу с такой поговоркой.

Натужно застонала и с отвращением посмотрела на свою постную кашу. Отец видимо сильно на меня зол, поэтому даже не завтракал со мной и уехал на работу, даже не попрощавшись. Не помахав ему вслед рукой, чувствую себя не очень комфортно. Теперь лишь об одном и думаю: а вдруг это плохой знак? Если встреча Анри и Сью случилась раньше, чем я рассчитывала, то и злодей может убить отца не в соответствии с сюжетом? Правда, я и до сих пор не понимаю: за что книжный злодей так с ним поступил? Отец Рин – хороший человек, что в книге, что в ее мире. За что так с ним поступать? Не будь этих кошмаров, я бы сама попыталась избавиться от Эзефа, чтобы он не навредил моему отцу. Не убила бы, конечно, но в тюрьму засадила, есть за что. Сама толком не знаю, что мне мешает так с ним поступить.

– Элла, а рассола у нас нет? – спросила с надеждой, отодвигая от себя безобразную кашу и совсем не как леди опуская голову на стол.

– Леди должна стойко выдержать последствия своих решений, – хмуро проговорила эта ведьма, чем заслужила мой злой взгляд. Вот садистка! Ну, подумаешь, выпила лишнего? Кто в этом виноват? Она, потому что меня оставила без присмотра, или я? Думаю, она злится от того, что отец ее отчитал вчера. Я бы поняла и раскаялась в содеянном, если бы не моё состояние.